47. Не хочу больше быть лицемером

Летом я познакомился через свой журнал с Владимиром. Ему 39 лет, он живет на юге Украины. Наш жизненный опыт оказался очень схожим, поэтому мы продолжаем наше виртуальное общение. Недавно договорились, что он на страницах моего журнала расскажет о своей жизни.

Alex: Владимир, может, вначале расскажешь о своей семье?
Владимир: Я вырос в обычной семье рабочих. Мама была глубоко верующим человеком и посещала церковь ЕХБ, отец уверовал незадолго до смерти. Отец умер в 1992, а мама в 2002 году. Старшая сестра давно вышла замуж и уехала в другой город.

Alex: Можно сказать, что ты стал верующим стараниями мамы? С какого возраста ты посещал церковь и когда решил осознанно связать свою жизнь с Богом?
Владимир: Да, мама много сделала для этого, и ее жизнь сыграла в этом большую роль, но к вере в Бога я пришел сам. Церковь посещал с раннего детства, в шестнадцать лет уверовал, в семнадцать принял крещение.

Alex: А в каком возрасте ты начал осознавал свою гомосексуальность, или понимать, что чем-то отличаешься от окружающих тебя парней? Как ты для себя открыл свою ориентацию? Ведь в те времена, двенадцатилетние дети не были настолько информированы, как сегодняшние?
Владимир: Где то в 12-13 лет я начал осознавать, что со мной что-то не так. Мои школьные друзья говорили о своих сексуальных переживаниях, а я не понимал, почему меня интересуют мужчины, а не девочки. Но сказать об этом кому либо я боялся.

Alex: Значит, принимая крещение, ты уже довольно отчетливо понимал, что ты гей?
Владимир: Да, но я думал, что Бог меня освободит от этого.

Alex: Ты рассказывал кому-нибудь о своих переживаниях? Наверное, перед крещением у тебя были беседы со служителем, ты говорил ему об этом?
Владимир: К сожалению, у меня не хватило мужества рассказать об этом.

Alex: Почему, к сожалению?
Владимир: Возможно, тогда обстоятельства сложились бы так, что я быстрее понял, что это моя природа, и что я останусь геем навсегда, и я не потратил бы зря столько времени.

Alex: Каким было твое отношение к гомосексуальности?
Владимир: Вначале я не знал, что это такое, а когда в школе мои друзья стали шутить на эту тему, я решил, что это очень плохо, и стал еще больше скрывать это.

Alex: Ты считал, что твое желание греховно?
Владимир: В самом начале нет, потому что не понимал что это такое. Вначале я беспокоился по другим причинам. Мне нравились не мои сверстники, а взрослые мужчины. Своих сверстников, наверное, я мог бы воспринимать за друзей, но я осознавал, что у тех мужчин есть семьи, следовательно, мои чувства стают между мужчиной и его женой.

Alex: Принимая крещение, ты был уверен, что сможешь измениться?
Владимир: Да. Ведь Библия учит, что человек должен прийти к Богу каким он есть, а Бог потом изменит, даст силы измениться.

Alex: Ты вел активную христианскую жизнь?
Владимир: Да. Я регулярно посещал церковь, ходил с молодежью на посещение больных членов церкви, пел в хоре.

Alex: Это была большая церковь?
Владимир: Около тысячи четыреста человек.

Alex: Сколько лет был членом церкви?
Владимир: 22 года.

Alex: Немалый срок! Удалось тебе за эти два десятилетия измениться? Вокруг женились твои друзья, знакомые. Они создавали семьи, рожали детей. Разве это не привлекало тебя?
Владимир: Измениться не удалось. Со временем, от этого становилось все больнее, - все мои друзья женятся, но я понимал, если пойду на этот шаг, то покалечу свою и чужую жизнь. Конечно, хотелось иметь семью, детей, но я понимал, что это для меня не возможно.

Alex: Ты пробовал говорить об этом с друзьями или со служителями церкви?
Владимир: Нет, я боялся. Я об этом пытался говорить с Богом.

Alex: Но ведь не боялись говорить со служителем люди, которые впали в блуд? Или еще как-то согрешили?
Владимир: У меня все было намного сложнее, физически я же не блудил. У меня не было никаких сексуальных контактов, - все ограничивалось моими мыслями. То есть я был латентным геем, который боролся со своими желаниями.

Alex: Тебе предлагали жениться? Как ты отвечал на такие вопросы или подколки?
Владимир: Для меня это были самые тяжелые вопросы, которые вызывали депрессию. Я, конечно, шутил типа "что я для вас плохого сделал?", но на самом деле, меня душили слезы безысходности.

Alex: Что тебя больше всего приводило в отчаяние: понимание, что ты не можешь жить, как и все, или невозможность быть вместе с близким человеком, пусть даже и не в таком формате, как это принято в обществе?
Владимир: В принципе, и то и другое приводило в отчаянье, но больше - невозможность быть с близким человеком. Я чувствовал себя одиноким.

Alex: В последние годы появилось много литературы на тему гомосексуальности. Ты пробовал найти в ней ответы?
Владимир: Мне попадало не так много литературы, но та, которую я читал, не давала ответов, как освободиться. Утверждалось, что можно «освободиться», но на вопрос «как», ответа я так и не находил.

Alex: Ты не думал, оказаться от своей сексуальности, посвятив себя всецело служению, Богу?
Владимир: Такие мысли меня посещали, и был период, когда я пытался так сделать, но у меня ничего не вышло.

Alex: И когда наступил кризис? Его что-то спровоцировало?
Владимир: Я очень долго боролся, но потом понял что бесполезно, что это моя природа, это часть меня самого, моей личности. Я продолжал ходить в церковь, петь в хоре, все меня считали хорошим христианином, а я мечтал о мужчинах и занимался, извините, онанизмом. Такое положение меня очень удручало, меня мучила совесть. Но позже я стал привыкать к такому состоянию. А когда у меня появился интернет, я начал посещать порно сайты. Однажды я зашел на один гей сайт, и увидел там тему «геи и религия». Там я был спор о том, может ли гей активно участвовать в жизни церкви. Одни говорили, что это личное дело, другие утверждали, что это недопустимо. Включившись в дискуссию, я рассказал о своей проблеме. Я написал, что я гей и хожу в протестантскую церковь. В ответ посыпалось советы и комментарии, но один участник написал, что я лицемерю и веду двойную жизнь. Эти слова меня потрясли. Меня стала жутко мучить совесть, началась сильная депрессия, даже стали посещать мысли о самоубийстве. У меня возникла обида на Бога за то, что Он обещал в Своем слове успокоить, если я приду к Нему, но на самом деле, ничего не менялось, мое бремя не становилось легче. И я понял, что все, во что я верил, оказалось мыльным пузырем, который лопнул. Я понял, что эти 22 года я потратил впустую. От моей веры ничего не осталось.

Alex: Очень тяжело, когда мировоззрение, привычный образ жизни, идеалы, разрушаются в мгновенье. Думаю, что многие геи продолжают верить в Бога, но при этом, перед ними закроют двери церкви и от них отвернутся их верующие друзья. Тебя беспокоили эти мысли?
Владимир: Да конечно. Впоследствии я узнал, что по статистике геев в обществе от двух до шести процентов, но в церкви я не видел ни одного бывшего гея. Бывших наркоманов и алкоголиков видел, а бывших геев, нет. Позже я понял, что это и не удивительно, ведь алкоголизм и наркомания, это заболевание, а гомосексуальность это природа, т.е. физиология, которую изменить невозможно. К сожалению, в христианских церквях, особенно в нашей стране, этого не понимают, и готовы отвергать любые факты, лишь бы не нарушить свои традиции. Из-за этого многие геи, если попадают в церковь, впоследствии становятся лицемерами, либо уходят из церкви, либо кончают с собой, есть и такие случаи.

Alex: Как складывалась твоя жизнь после того, как ты понял, что не готов дальше скрывать свою гомосексуальность?
Владимир: Первое, что я понял, - мне нужно найти человека, которому я смогу отдать свою любовь и который будет любить меня. Такое решение подразумевало, что мне нужно уйти из церкви. Но перед этим я хотел все рассказать своим родным, чтобы о моем камин-ауте они узнали не по слухам.

Alex: И как восприняли твои откровения родные, они смогли тебя понять?
Владимир: Негативно. Родная сестра была крайне категорична, настаивая, чтобы я отказался от своей сексуальности. Все мои объяснения оказались безуспешны. Она была возмущена, считая, что я опозорил ее. Но меня смог понять ее взрослый сын и один близкий друг из церкви.

Alex: Как ты думаешь, почему твой племянник и друг смогли тебя понять, в отличие от родной сестры? Они дети разных эпох?
Владимир: Я думаю да. Моя сестра воспитана на взглядах фундаменталистов, для нее признать гомосексуальность физиологией, равнозначно отказу от своей веры, впрочем, как для многих консервативных христиан.

Alex: А как сложился диалог с церковью? Я знаю, что в вашей церкви довольно образованные служители. Насколько они оказались готовы к теме гомосексуальности, насколько компетентны они были?
Владимир: Я говорил с двумя служителями, - непосредственно с пастором, и с еще одним очень известным в христианских кругах служителем. Думаю, что нет необходимости раскрывать его имя. Пастор меня внимательно выслушал, и сказал, что сама гомосексуальность не является грехом, и если я откажусь от половой жизни, то могу продолжать служение в церкви, но если я решу вступить в сексуальные отношения, или уйду из церкви, то меня отлучат от церкви. А второй служитель, который имеет большой авторитет в протестантской среде, честно признался, что у него нет ответа, но лично он считает гомосексуальность болезнью. И этот маститый богослов, автор книг, пытался найти ответы на тему гомосексуальности в интернете, что еще раз продемонстрировав мне, что у христиан нет реального ответа геям, которые хотят верить, кроме требования перестать быть геем.

Alex: Насколько я знаю, ты все еще один. Теперь ты вне церкви. Отношение со многими знакомыми и друзьями охладели. Не жалеешь?
Владимир: Нет не жалею, зато теперь я честен перед самим собой. Друзья (если они друзья) никогда не оставят, а если они отворачиваются, то они и не были друзьями, я это понял давно.

Alex: И какие твои мечты, планы?
Владимир: Найти партнера и жить вместе одной семьей. Ведь не хорошо быть одному. Я понял одно, -самое важное в нашей жизни, это любить и быть любимым.

Alex: Желаю тебе любить и быть любимым. Спасибо за время выделенное время.

Связаться с Владимиром можно через e-mal: vng1969@ukr.net